Далеко уехал Тристан от Изольды.
Только не спасает бегство от любви. Не спасло оно и Тристана. Повсюду, даже за дальним морем, тосковал Тристан по Изольде, не мог позабыть ее ни на пиру, ни в разгаре битвы.
Давно бы уже Тристан позвал к себе смерть, если бы не знал: умри он — умрет Изольда.
Доходили до него вести: королева Изольда всегда бледна и печальна. Неужели погибнут они в разлуке, как гибнут сплетенные от корня до кроны омела с орешником, если оторвать их друг от друга?
Бренгена, верная служанка, увидела, что угасает в разлуке ее госпожа, и послала гонца к Тристану. Пусть поспешит к Изольде, иначе она умрет.
Тайно высадился Тристан на берег Корнуолла. Как известить королеву, что он здесь, рядом? Как повидаться с ней наедине?
И вот что придумал Тристан.
Каждый день королева Изольда гуляла в густом тенистом саду. А через весь этот сад бежал ручей, прозрачный, словно кристалл.
Тристан начал бросать в ручей ветки орешника. На каждой из них он искусно вырезал надпись.
Увидела Изольда — плывет в ручье ветка орешника, а на ней белеют какие-то знаки. Наклонилась королева к ручью, поймала ветку и прочла надпись: «Не можем мы дольше жить в разлуке. Ни я без тебя, ни ты без меня». Сразу поняла Изольда, кто написал эти слова.
В самой глухой части сада, отдаленной от людских глаз, в тени старых сосен стали встречаться Тристан и Изольда.
Счастливы любящие. Наконец-то они свиделись друг с другом. Зато в тревоге верный Горвенал, не просыхают от слез глаза Бренгены. Как дугами капкана, сжаты их сердца страхом за Изольду, за рыцаря Тристана. Боятся они: быть беде! И правда, случилась страшная беда.
Приметил лесничий спрятанного в лесу коня Тристана. Выследил и самого Тристана. Видел он, как, оседлав коня, окольной дорогой скакал Тристан к замку Тинтагель, и донес об этом господину своему — герцогу Андрэту.
А герцог Андрэт поспешил с недоброй вестью к королю Марку. Не поверил король Марк.
— Лжешь, коварный завистник!— вскричал он.— Знаю я, давно знаю: ты черной ненавистью ненавидишь Тристана.
— Слишком вы добросердечны и доверчивы, государь. Но сегодня же увидите вы, как верны вам и своему долгу королева и ваш племянник. Сами убедитесь в их измене. Следуйте за мною.
— Хорошо, я пойду с тобой. Но знай: если ты оклеветал их, вот этим самым мечом я убью тебя на месте.
Узкой тропинкой по влажной ночной траве привел герцог Андрэт короля Марка к старым соснам. Услышал король Марк, как говорит Тристан Изольде:
— Не могу я дольше жить вдали от тебя.
— Я умерла бы, если б ты не вернулся,— отвечает Изольда.
И тогда повелел король Марк схватить обоих. Король Марк добр и простодушен, и не из темной ревности пришел он в великий гнев, а от того, что предателями счел Тристана и Изольду. Он верил им как себе, а они обманули его!
А уж когда гневался король Марк, то не знал удержу.
— Почему, почему ты полюбил королеву Изольду, жену мою? Разве мало на свете прекрасных девушек?— спросил он Тристана. Но разве можно рассказать словами, почему любишь?
—Тебе не понять этого, король,— грустно ответил Тристан. Еще больше разгневался король Марк.
— Завтра вы умрете!— сказал он Тристану и Изольде. Разнеслась молва — королеве и рыцарю Тристану грозит костер.
Люди Корнуолла любили золотоволосую королеву. Любили они и своего спасителя Тристана. Плач и вопли слышны в Корнуолле. А герцог Андрэт прячет улыбку радости:
— Теперь я один наследник престола!
И вот настало утро казни. Первым на костер повели Тристана. Связанным ведут освободителя Корнуолла! Слезы льются по лицу Тристана. Не смерти страшится Тристан — он плачет от бессилия помочь королеве.
Когда Тристана повели мимо часовни, попросил он стражников впустить его туда — помолиться, приготовить себя к смерти.
Сжалились воины над благородным рыцарем. Знали они, что безоружен Тристан, часовня стоит на скале над пропастью, окна в ней зарешешены. Нельзя убежать из часовни. Развязали стражники веревки, опутавшие Тристана, и позволили ему войти в часовню. Подумал Тристан: «Должен я спастись и освободить королеву». Раздвинул Тристан своими сильными руками прутья оконной решетки и со страшной высоты прыгнул в пропасть. Но ветер парусом раздул полы его плаьца, и невредимым опустился Тристан на уступ скалы. С той поры и по сей день называют эту скалу в Корнуолле Прыжок Тристана.
Спасся Тристан. И первая мысль его о королеве. Быстрее в лес за оружием!
А королеву уже повели на костер. Сорвана с ее головы золотая диадема, волосы рассыпались по плечам. Кругом кричат и рыдают женщины. Бренгена ногтями разрывает себе лицо. Но вдруг затрещали трещотки прокаженных.
— Дорогу, дайте дорогу!
Раздвинулась перед ними толпа. Каждый боится прикоснуться к прокаженному. Во главе прокаженных идет их предводитель Ивен. Лицо его изуродовано болезнью. Ненавидит всех людей Ивен за то, что они здоровы, и за то, что бегут от него.
— Король Марк, — заговорил Ивен, — не сжигай королеву на костре. В дыму быстро умрет королева, лучше обреки ее на долгую смерть. Нам отдай! Пострашнее костра это наказание.
На пеньковом поводу, как добычу, повели прокаженные королеву Изольду. Но недолго тащили они ее по дороге. На свободе Тристан. Без труда отбил он королеву у прокаженных.
В обход замка, сквозь густой прибрежный кустарник бегут Тристан и Изольда. Спешат скрыться в лесу Моруа. Здесь нашли они приют, в непроходимой чаще, где привычно жить только дикому зверю.
Лесная дичь, дикие плоды и коренья служили им пищей. Родник поил их водой. Пришлось беглецам позабыть вкус хлеба и вкус соли. Позабыть о теплом домашнем очаге. Шалаш, сплетенный из веток, спасал их от непогоды. Шкуры зверей защищали от ночного холода.
Как часто, заслышав охотничий рог, лай собак и топот копыт, поспешно рушили Тристан с Изольдой свой шалаш и убегали в глубь леса. Сами как затравленные звери, они обречены жить среди диких зверей, всегда в тревоге. Изношено, изорвано платье Изольды. Такими тонкими стали ее пальцы, что травинками перевивает она перстни, чтобы не соскользнули. Но счастливы Тристан и Изольда. Никогда не были они так счастливы в королевском дворце. Вечно хотели бы любящие жить в лесу Моруа. Только недолго длилось их счастье.
Однажды король Марк выехал на охоту в лес Моруа. Попалась ему быстроногая лань, и, преследуя ее, углубился он в дремучую чащу. Уже не слышит он ни звука рогов, ни лая собак, ни крика егерей.
Вдруг увидел король Марк убогий шалаш, прижавшийся к стволу старого дуба. А в шалаше на подстилке из сухих листьев спят Тристан и Изольда. Сейчас они во власти короля Марка. Он волен убить их.
Но, разделяя Тристана и Изольду, лежит между ними меч. Ясны и спокойны лица спящих. Скользит солнечный луч по лицу Изольды. Вздохнула во сне королева и прикрыла глаза рукой.
Как она бледна, как изможден Тристан! И почувствовал король Марк: нет гнева в его сердце.
«Не напрасно меч разделяет их, подумал он. — Не могу я убить их и не хочу».
Своей перчаткой заткнул король просвет между ветками шалаша, чтобы не тревожило солнце королеву. Снял с руки кольцо, надел его на палец Изольде. Заменил меч Тристана своим — взял меч с зазубриной, оставил с изумрудом на рукояти — и тихо ушел, ведя за узду своего коня.
Проснулась Изольда и вскрикнула:
— Кольцо! Кольцо короля Марка у меня на пальце. Он был здесь.
— Здесь — и не убил нас! О благородный, добрый король Марк! Он пожалел нас и простил.
И поняли Тристан и Изольда, что настал час разлуки. Пока гневался король, могли они свободно любить друг друга. Теперь иное дело. Король простил их, и долг велит Тристану возвратить Изольду королю Марку. Ночью привел Тристан королеву Изольду к стенам замка.
— Прощай, Изольда, любовь моя! Знай: если понадобится тебе моя помощь или просто захочешь ты меня увидеть — разумно ли, безумно ли будет твое желание,— но по первому зову моей королевы прибуду я в Корнуолл.
— Прощай, Тристан, любовь моя! Знай и ты: если позовешь меня, ни стены замка, ни запрет короля не удержат меня в Корнуолле. Последним взглядом проводил он Изольду. Золотую нить, переплетавшую волосы, отдала она Тристану на память о счастливых днях в лесу Моруа.
Снова пустился Тристан в скитания. Но время не лечит его тоску. Смотрит Тристан на море, на звездное небо, а видит только Изольду. Не выдержал рассудок Тристана — стал безумным Тристан.
Сам он спрашивает себя, сам громким голосом себе отвечает:
— Не любит меня Изольда. Если б любила, то пришла бы мне на помощь… А ради чего?.. Ради моей муки? Но где ей найти меня?.. Здесь, в этом краю… Но знает ли Изольда, куда бежал я?.. Что ж, пусть велит меня разыскать… Нет, нет, она не посмеет, она покорна королю, она забыла меня…
Убежал Тристан от верного Горвенала; босым по снегу, в отрепьях бродит по зимним лесам и зовет: «Изольда! Изольда!» Покормят его пастухи, отогреют, и снова бежит он в лес.
Иногда надоедало пастухам слушать его бессвязные речи, и они гнали прочь Тристана, смеялись над ним и бросали в него камни.
Безумие привело Тристана к голубым стенам замка Тинтагель. Но лишь увидел он башню, где жила Изольда, как прояснился разум Тристана. И захотелось ему еще хоть раз взглянуть на Изольду.
Для этого надо неузнанным проникнуть в замок Тинтагель. Тристан перерядился бродячим шутом и так изменил свою внешность, что и не узнать. Теперь он — горбатый урод, косматый, краснолицый. Стража охотно пропустила шута в замок — пусть потешит господ.
Читать дальше — Тристан и Изольда - стр. 5