Ф. И. Тютчев. Стихи о любви
Поставленное в контекст того, чем жила душа поэта, вряд ли может восприниматься как пейзажное к стихотворение о радуге, написанное день спустя; конечно же, образ мгновенной радуги вызвал в поэтическом сознании образ жизни-любви:
* * *
Как неожиданно и ярко,
На влажной неба синеве,
Воздушная воздвиглась арка
В своем минутном торжестве!
Один конец в леса вонзила,
Другим за облака ушла —
Она полнеба обхватила
И в высоте изнемогла.
О, в этом радужном виденье
Какая нега для очей!
Оно дано нам на мгновенье,
Лови его—лови скорей!
Смотри — оно уж побледнело,
Еще минута, две — и что ж?
Ушло, как то уйдет всецело,
Чем ты и дышишь и живешь.
5 августа 1865
* * *
Нет дня, чтобы душа не ныла,
Не изнывала б о былом,
Искала слов, не находила,
И сохла, сохла с каждым днем,—
Как тот, кто жгучею тоскою
Томился по краю родном
И вдруг узнал бы, что волною
Он схоронен на дне морском.
23 ноября 1865
* * *
Как ни тяжел последний час —
Та непонятная для нас
Истома смертного страданья,—
Но для души еще страшней
Следить, как вымирают в ней
Все лучшие воспоминанья…
14 октября 1867
Это стихотворение, как свидетельствует П. И. Капнист, Тютчев написал во время заседания Совета Главного управления по делам печати, он «был весьма рассеян и что-то рисовал или писал на листе бумаги, лежавшем перед ним на столе. После заседания он ушел в раздумье, оставив бумагу». Тематически примыкает к стихам-раздумьям о Денисьевой и о любви-памяти.
* * *
Опять стою я над Невой,
И снова, как в былые годы,
Смотрю и я, как бы живой,
На эти дремлющие воды
Нет искр в небесной синеве,
Все стихло в бледном обаянье,
Лишь по задумчивой Неве
Струится лунное сиянье.
Во сне ль все это снится мне,
Или гляжу я в самом деле,
На что при этой же луне
С тобой живые мы глядели?
Июнь 1868
Стихотворение явно соотносится с одним из первых стихотворений денисьевского цикла «На Неве»: то начинало цикл, это — его завершает. Нет любви — нет и жизни, вот почему говорит поэт о себе: «я как бы живой», вот почему словно из потустороннего мира смотрит он вместе с любимой на эту призрачную красоту, на которую «с,тобой живые мы глядели» Таким образом, цикл сам по себе приобрел законченность кольцевой структуры. Больше стихов, посвященных Денисьевой, поэт не писал. Но отголосок этого чувства услышится еще не раз.
* * *
Две силы есть — две роковые силы,
Всю жизнь свою у них мы под рукой,
От колыбельных дней и до могилы,—
Одна есть Смерть, другая — Суд людской,
И та и тот равно неотразимы,
И безответственны и тог и та,
Пощады нет, протесты нетерпимы,
Их приговор смыкает всем уста…
Но Смерть честней — чужда лицеприятью,
Не тронута ничем, не смущена,
Смиренную иль ропщущую братью —
Своей косой равняет всех она.
Свет не таков: борьбы, разноголосья —
Ревнивый властелин — не терпит он,
Не косит сплошь, но лучшие колосья
Нередко с корнем вырывает вон.
И горе ей — увы, двойное горе,—
Той гордой силе, гордо-молодой,
Вступающей с решимостью во взоре,
С улыбкой на устах — в неравный бой.
Когда она, при роковом сознанье
Всех прав своих, с отвагой красоты,
Бестрепетно, в каком-то обаянье
Идет сама навстречу клеветы,
Личиною чела не прикрывает,
И не дает принизиться челу,
И с кудрей молодых, как пыль, свевает
Угрозы, брань и страстную хулу,—
Да, горе ей — и чем простосердечней,
Тем кажется виновнее она…
Таков уж свет: он там бесчеловечней,
Где человечно-искренней вина.
Март 1869
Ф. И. Тютчев. Стихи о любви Назад, на стр. 8