С. Есенин. Стихи о любви
* * *
Глупое сердце, не бейся!
Все мы обмануты счастьем,
Нищий лишь просит участья…
Глупое сердце, не бейся.
Месяца желтые чары
Льют по каштанам в пролесь.
Лале склонясь на шадьвары,
Я под чадрой укроюсь.
Глупое сердце, не бейся.
Все мы порою, как дети,
Часто смеемся и плачем:
Выпали нам на свете
Радости и неудачи.
Глупое сердце, не бейся.
Многие видел я страны,
Счастья искал повсюду,
Только удел желанный
Больше искать не буду.
Глупое сердце, не бейся.
Жизнь не совсем обманула.
Новой напьемся силой.
Сердце, ты хоть бы заснуло
Здесь, на коленях у милой.
Жизнь не совсем обманула.
Может, и нас отметит
Рок, что течет лавиной,
И на любовь ответит
Песнею соловьиной.
Глупое сердце, не бейся.
август 1924
* * *
Голубая да веселая страна.
Честь моя за песню продана.
Ветер с моря, тише дуй и вей
Слышишь, розу кличет соловей?
Слышишь, роза клонится н гнется —
Эта песня в сердце отзовется.
Ветер с моря, тише дуй и вей —
Слышишь, розу кличет соловей?
Ты — ребенок, в этом спора нет,
Да и я ведь разве не поэт?
Ветер с моря, тише дуй и вей —
Слышишь, розу кличет соловей?
Дорогая Гелия, прости.
Много роз бывает на пути,
Много роз склоняется и гнется,
Но одна лишь сердцем улыбнется.
Улыбнемся вместе. Ты и я.
За такие милые края.
Ветер с моря, тише дуй и вей —
Слышишь, розу кличет соловей?
Голубая да веселая страна,
Пусть вся жизнь моя за песню продана,
Но за Гелию в тенях ветвей
Обнимает розу соловей.
8 апреля 1925
В 1925 году Есениным было написано еще несколько стихотворений, которые могут быть отнесены к любовной лирике, но, как правило, речь в этих стихах идет о чувстве в прошлом и они редко соотносятся с каким-то определенным адресатом. Такое впечатление, что принцип, наиболее четко проявившийся при создании «Персидских мотивов», продолжает действовать и в остальных стихах о любви. Таково, например, стихотворение — один из шедевров есенинской лирики — «Собаке Качалова», написанное в марте 1925 года.
Собаке Качалова
Дай, Джим, на счастье лапу мне, Такую лапу не видал я сроду. Давай с тобой полаем при луне На тихую, бесшумную погоду. Дай, Джим, на счастье лапу мне. Пожалуйста, голубчик, не лижись. Пойми со мной хоть самое простое. Ведь ты не знаешь, что такое жизнь, Не знаешь ты, что жить на свете стоит. Хозяин твой и мил и знаменит, И у него гостей бывает в доме много, И каждый, улыбаясь, норовит Тебя по шерстке бархатной потрогать. Ты по-собачьи дьявольски красив, С такою милою доверчивой приятцей. И, никого ни капли не спросив, Как пьяный друг, ты лезешь целоваться. Мой милый Джим, среди твоих гостей Так много всяких и невсяких было. Но та, что всех безмолвней и грустней, Сюда случайно вдруг не заходила? Она придет, даю тебе поруку. И без меня, в ее уставясь взгляд, Ты за меня лизни ей нежно руку За все, в чем был и не был виноват. 1925
Очарование всему стихотворению придают, конечно, последние две строфы, деликатность и нежность их. Они оправдывают весь разговор с Джимом, который оказывается как бы посредником между ним и ею. Следующее стихотворение связано с Софьей Андреевной Толстой — внучкой Льва Толстого. Она познакомилась с Есениным в начале марта 1925 года. Незадолго перед их женитьбой попугай цыганки-гадалки вынул Есенину обручальное кольцо. Этот эпизод и «обыгран» в стихотворении:
* * * Видно, так заведено навеки — К тридцати годам перебесясь, Все сильней, прожженные калеки, С жизнью мы удерживаем связь. Милая, мне скоро стукнет тридцать, И земля милей мне с каждым днем. Оттого и сердцу стало сниться, Что горю я розовым огнем, Коль гореть, так уж гореть сгорая, И недаром в липовую цветь Вынул я кольцо у попугая — Знак того, что вместе нам сгореть. То кольцо надела мне цыганка. Сняв с руки, я дал его тебе И теперь, когда грустит шарманка. Не могу не думать, не робеть. В голове болотный бродит омут, И на сердце изморозь и мгла: Может быть, кому-нибудь другому Ты его со смехом отдала? Может быть, целуясь до рассвета, Он тебя расспрашивает сам, Как смешного, глупого поэта Привела ты к чувственным стихам. Ну и что ж! Пройдет и эта рана. Только горько видеть жизни край. В первый раз такого хулигана Обманул проклятый попугай. 14 июля 1925