Главная  →  Классика

О. Мандельштам. Стихи о любви

Страницы -  1   2   3   4   5   6   7  

«Соломинка»

Здесь — одно из двух стихотворений, посвященных Саломее Николаевне Андрониковой (р. 1888 г.) — петербургской красавице, приятельнице Ахматовой и Мандельштама, собиравшей в своем салоне художников, филологов, поэтов. После революции С. Андроникова поселилась в Англии. Она оставила известный след в русской поэзии: в ЦГАЛИ хранится свыше ста тридцати писем к ней Марины Цветаевой, Анна Ахматова посвятила ей стихотворение «Тень», написанное в 1940 году, предпослав ему эпиграф из Мандельштама.

О стихотворении же самого Мандельштама «Когда, соломинка…» Ахматова писала, что поэт «обессмертил имя» своей героини.

                        * * *
Когда, соломинка, не спишь в огромной спальне
И ждешь, бессонная, чтоб, важен и высок,
Спокойной  тяжестью,— что   может   быть печальней.—
На веки чуткие спустился потолок,

Соломка звонкая, соломинка сухая,
Всю смерть ты выпила и сделалась нежней,
Сломалась милая соломка неживая,
Не Саломея, нет, соломинка скорей.

В часы бессонницы предметы тяжелее,
Как будто меньше их — такая тишина,
Мерцают в зеркале подушки, чуть белея,
И в круглом омуте кровать отражена.

Нет, не соломинка в торжественном атласе,
В огромной комнате, над черною Невой,
Двенадцать месяцев поют о смертном часе,
Струится в воздухе лед бледно-голубой.

Декабрь торжественный струит свое дыханье,
Как будто в комнате тяжелая Нева.
Нет, не соломинка, Лигейя, умиранье,—
Я научился вам, блаженные слова.

1916

«Блаженные слова»,— видимо, слова любви, которая, наконец, прорвалась сама стихами, и поныне трогательными бережной нежностью и в то же время точностью психологических деталей. Однако подлинный смысл стихотворения вскрывается только через целый ряд литературных ассоциаций и намеков. Так, фраза «всю смерть ты выпила» в сочетании с именем героини восходит к трагической буффонаде В. Хлебникова «Ошибка смерти», в которой двенадцать посетителей «Харчевни веселых мертвецов» пьют через соломинку из «кубка смерти»; Лигейя — героиня одноименного рассказа Э. По, представляющего собой патетическое описание необыкновенной красоты и редкой учености леди Лигейи, которая после своей смерти убивает соперницу и перевоплощается в ее тело. Судя по воспоминаниям современников, портрет Лигейи напоминал внешность С. Андрониковой.

В 1918 году было создано одно из самых поэтических стихотворений Мандельштама о жизни, истории, любви — «Tristia» («Печали»). По этому стихотворению получила свое название книга стихов, означившая новый этап в творчестве.

TRISTIA

Я изучил науку расставанья
В простоволосых жалобах ночных.
Жуют волы, и длится ожиданье,
Последний час вигилий городских;
И чту обряд той петушиной ночи,
Когда, подняв дорожной скорби груз,
Глядели в даль заплаканные очи
И женский плач мешался с пеньем муз.

Кто может знать при слове расставанье —
Какая нам разлука предстоит?
Что нам сулит петушье восклицанье,
Когда огонь в акрополе горит?
И на заре какой-то новой жизни,
Когда в сенях лениво вол жует,
Зачем петух, глашатай новой жизни,
На городской стене крылами бьет?

И я люблю обыкновенье пряжи:
Снует челнок, веретено жужжит.
Смотри: навстречу, словно пух лебяжий,
Уже босая Делия летит!
О, нашей жизни скудная основа,
Куда как беден радости язык!
Все было встарь, все повторится снова,
И сладок нам лишь узнаванья миг.

Да будет так: прозрачная фигурка
На чистом блюде глиняном лежит,
Как беличья распластанная шкурка,
Склонясь над воском, девушка глядит.
Не нам гадать о греческом Эребе,
Для женщин воск, что для мужчины медь.
Нам только в битвах выпадает жребий,
А им дано, гадая, умереть.

1918

Название стихотворения восходит к книге Овидия «Tristiae» — «Скорби», несомненна также связь с «Элегией из Тибулла» в вольном переводе К. Батюшкова, а образ беличьей распластанной шкурки взят из стихов Ахматовой — вот какая сложная многовековая традиция стоит за одним лишь стихотворением Мандельштама!

Любовь здесь не названа: она угадывается через имя Делии — возлюбленной Тибулла (в русской поэзии начала XIX века оно стало условным именем, обозначающим возлюбленную поэта). В памяти читателя возникала и сама элегия Тибулла — Батюшкова, в которой земная любовь противопоставлена как единственная защита войне, гладу, ужасному мору — вообще смерти, рыскающей на водах и на суше. Этот образный ряд определил и другие образы: вигилии — ночные караулы в древнем Риме; акрополь — крепость на холме, опорный пункт; Эреб — подземное царство мертвых. Проступают в стихотворении и евангелические образы: вол, жующий в сенях «на заре какой-то новой жизни»,— явно восходит к легенде о рождении Христа в хлеве.

Благодаря такому широкому диапазону ассоциаций мотивы любви, рождения, расставания, скорби осмысляются как вечные, неизменные приметы самой жизни: «все было встарь, все повторится снова». И поэт благословлял их («Да будет так»), потому что оказывались они приметами большего — непобедимости, бессмертия самой жизни.

Читать дальше — О. Мандельштам. Стихи о любви - стр. 4

Назад, на стр. 2

Главная  →  Классика

  • Главная
  • Стихи о любви
  • Фольклор
  • Истории
  • Легенды
  • Сказки
  • Фильмы
  • Фото
  • Цитаты
  • Либретто