М. Цветаева. Стихи о любви
Две песни
1
И что тому костер остылый,
Кому разлука — ремесло!
Одной волною накатило,
Другой волною унесло.
Ужели в раболепном гневе
За милым поползу ползком —
Я, выношенная во чреве
Не материнском, а морском!
Кусай себе, дружочек родный,
Как яблоко — весь шар земной!
Беседуя с пучиной водной,
Ты все ж беседуешь со мной.
Подобно земнородной деве,
Не скрестит две руки крестом —
Дщерь, выношенная во чреве
Не материнском, а морском!
Нет, наши девушки не плачут,
Не пишут и не ждут вестей!
Нет, снова я пущусь рыбачить
Без невода и без сетей!
Какая власть в моем напеве,—
Одна не ведаю о том,—
Я, выношенная во чреве
Не материнском, а морском.
Когда-нибудь, морские струи
Выглядывая с корабля,
Ты скажешь: «Я любил — морскую!
Морская канула — в моря!»
В коралловом подводном древе
Не ты ль — с серебряным хвостом,
Дщерь, выношенная во чреве,
Не материнском, а морском!
13 июня 1920
2
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче — всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,—
Все жаворонки нынче — вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебя я сделала?»
И слезы ей — вода, и кровь —
Вода,— в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»
Вчера еще — в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,—
Жизнь выпала — копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою — немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»
Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
«Отцеловал — колесовать:
Другую целовать»,— ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил — в степь заледенелую!
Вот, что ты, милый, сделал — мне.
Мой милый, что тебе — я сделала?
Всё ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Само — что дерево трясти! —
В срок яблоко спадает спелое…
— За всё, за всё меня прости,
Мой милый, что тебе я сделала!
14 июня 1920
Отзвуки этого стихотворения слышны в «Латышском эскизе» А. Вознесенского. Цветаева вообще оказала заметное влияние на поэтов начала шестидесятых: Вознесенского, Евтушенко, Ахмадулину — как абсолютной откровенностью, свободой своего стиха, так и многими образами, темами.
* * *
Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
Насторожусь — прельщусь — рванусь.
О милая! Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь.
И не на то мне пара крыл прекрасных
Дана, чтоб на сердце держать пуды.
Спеленатых, безглазых и безгласных
Я не умножу жалкой слободы.
Нет, выпростаю руки,— стан упругий
Единым взмахом из твоих пелён,
Смерть, выбью!— Вёрст на тысячу в округе
Растоплены снега — и лес спален.
И если все ж — плеча, крыла, колена
Сжав — на погост дала себя увезть,—
То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,
Стихом восстать — иль розаном расцвесть!
Около 28 ноября 1920
Из цикла «Разлука»
1
Всё круче, всё круче
Заламывать руки!
Меж нами не версты
Земные, — разлуки
Небесные реки, лазурные земли,
Где друг мой навеки уже —
Неотъемлем.
Стремит столбовая
В серебряных сбруях,
Я рук не ломаю!
Я только тяну их —
Без звука!—
Как дерево-машет-рябина —
В разлуку,
Вослед журавлиному клину.
Стремит журавлиный,
Стремит безоглядно.
Я спеси не сбавлю!
Я в смерти — нарядной
Пребуду! твоей быстроте златопёрой
Последней опорой
В потерях простора!
Июнь 1921
Цикл был обращен к мужу, С. Я. Эфрону. Получив от него письмо (Эфрона разыскал в эмиграции И. Г. Эренбург), Цветаева записывала в дневнике: «С сегодняшнего дня — жизнь. Впервые живу,— и тут же: — Письмо к С. — Мой Сереженька! Если от счастья не умирают, то — во всяком случае — каменеют. Только что получила Ваше письмо. Закаменела…». В мае 1922 года Цветаева вместе с дочкой Алей выехала к мужу за границу.
Читать дальше — М. Цветаева. Стихи о любви - стр. 8